ОБРАЗ ГОРОДА КАК ПРОСТРАНСТВО ЗНАЧЕНИЙ

Со времен Э. Толмена, исследовавшего когнитивные карты и их роль в процессе ориентации у крыс, прошел почти век. Тем не менее, его открытия до сих пор продолжают трогать пытливые умы ученых, и, как показывает практика, не только психологов. В последнее время в связи с развитием новых отраслей экологической психологии, связанных с проживанием человека в условиях городской среды, проблема ментальной структуры пространства города становится все более популярной.

В самом общем смысле когнитивная карта – это промежуточное звено, соединяющее собой две психологические составляющие – поведение и мышление. Отсюда и двойственность подхода к изучению этого явления. Начало поведенческому подходу положил Э. Толмен, исследовавший поведение крыс в лабиринте и давший обнаруженному им интрапсихическому явлению название «когнитивная карта». Это положило начало новому взгляду на «черный ящик» психики «поведенческого» бихевиоризма. Его современным последователем стал Дж. Голд, знаменитый труд которого «Основы поведенческой географии» выводит поведенческую психологию в сферу изучения массовых явлений.

Другой подход, гораздо более разработанный – это когнитивистский. Проблема образа города изначально представляется в нем как проблема образа – то есть продукта/орудия мыслительной деятельности. В России и за рубежом он имел разные пути: в отечественной психологии в рамках советской теории отражения (И.М. Сеченов, И.П. Павлов, В.М. Бехтерев, Б.Г. Ананьев, С.В. Кравков, А.Н. Леонтьев, С.Л. Рубинштейн, А.А. Смирнов, Б.М. Теплов и др.), а позже – в психосемантике (А.Н. Леонтьев, В.Ф. Петренко, Е.Ю. Артемьева, Ю.К. Стрелков, В.П. Серкин и др.). В Америке – в рамках когнитивной психологии (Ч. Осгуд, Дж. Келли, У. Найссер, Р.Л. Солсо, И. Бидерман, Й. Хоффман, Ж.-Ф. Ле Ни, А. Пайвио и др.).

И, наконец, высвечивается еще один, третий подход к проблеме образа города, тоже когнитивистский, но интерпретирующий образ города как нечто, присущее не одному индивиду, а группе людей, то есть как интерпсихическое явление. Этот подход был найден в Европе, в частности, во Франции в социально-психологических теориях социальных представлений и ментальности (Л. Леви-Брюль, Л. Февр, С. Московичи, К. Линч).

Различные подходы к проблеме образа города

Подходы	Интерпсихическое	Интрапсихическое
Когнитивный подход	Теория социальных представлений (С. Московичи) Теория ментальности (Л. Леви-Брюль, Л. Февр) Проблема группового образа города (К. Линч)	Когнитивная психология (Ч. Осгуд, Дж. Келли,У. Найссер, Р.Л. Солсо, И. Бидерман, Й. Хоффман, Ж.-Ф. Ле Ни, А. Пайвио и др.) Советская теория отражения (.М. Сеченов, И.П. Павлов, В.М. Бехтерев, Б.Г. Ананьев, С.В. Кравков , А.Н. Леонтьев, С.Л. Рубинштейн, А.А. Смирнов, Б.М. Теплов и др.) Теория деятельности и психосемантика (А.Н. Леонтьев, В.Ф. Петренко, Е.Ю. Артемьева, Ю.К. Стрелков, В.П. Серкин и др.)
Поведенческий подход	Поведенческая география (Дж. Голд)	Теория когнитивных карт (Э. Толмен)

Отсюда и возникшая в современной психологии путаница в понятиях.

Как уже говорилось ранее, Э Толмен, давая найденному им интрапсихическому явлению название «когнитивная карта», имел в виду, прежде всего,  когнитивную карту местности -  то есть внутренний целостный образ пространства. Современное значение понятия «когнитивная карта» гораздо шире. Точнее, за рубежом понятие «cognitive map» более или менее сохранило свое значение целостного образа местности, в то время как в России, особенно в психотерапии, оно употребляется также и в значении «внутренней картины мира». Хотя даже за рубежом для обозначения целостного образа пространства, служащего ориентации, сегодня принято употреблять более точное понятие «spatialrepresentation» (дословно - «репрезентация пространства»), а понятие «cognitive map» - является чем-то средним между этим понятием и понятием «mental map» - ментальная карта, хотя по своей неопределенности и запутанности оно сродни понятию «образа» в отечественной науке.

В отечественной психологии понятие «образ» принято использовать для обозначения продукта мышления. Оно активно разрабатывалось в советской теории отражения. Советский этап развития теории отражения завершился формулированием следующих положений:

1. Образ всегда предметен; образы делят на перцептивные и мнемические, а также на разномодальные по происхождению (зрительные, аудиальные, кинестетические и т.д.). Формирование образа – это сложный развертывающийся во времени процесс, в ходе которого «отражение» становится все более адекватным предмету.

2. Образ субъективен, то есть он всегда принадлежит субъекту. В образе проявляется опыт человека, сложившаяся у него система установок, субъективных отношений, мотивов, потребностей и целей.

3. Выделяют три уровня апперцепции:

·   Сенсорно-перцептивный уровень – базовый, в основе которого лежит формирование первичного сенсорно-перцептивного образа.

·   Уровень представлений. Представление является вторичным образом предмета; образ-представление, также как сенсорно-перцептивный образ, предметен, но имеет самостоятельное существование в качестве ментального феномена, поэтому обладает значительно меньшей четкостью и яркостью, меньшей устойчивостью и полнотой. Образная память и воображение относятся к уровню представлений, так как на этом уровне появляются элементарные обобщения и абстракции, происходит схематизация предметного образа, преобразование сукцессивного перцептивного процесса в симультанный образ: то, что человек воспринимал последовательно, трансформируется в одновременную целостную умственную картину. Этот уровень имеет решающее значение при формировании образов - когнитивных карт.

·   Вербально-логическое мышление - понятийное выражение образов и представлений, что позволяет применять над ними логические приемы и операции, исторически зафиксированные в знаковых системах (языковых, математических графических и др.).

Принципиальной особенностью леонтьевского взгляда на формирование образа является то, что образ рассматривается теперь не как результат пассивного отражения, а как результат процесса восприятия, или апперцепции, что подчеркивает ведущую роль активности самого субъекта в процессе познания. А.Н. Леонтьев вводит понятие «образ мира» для обозначения «многомерной квазисистемы значений», которая составляет фундаментальную основу сознания человека.

В отечественной психологии принято разделять понятия «образ мира» и  «картина мира». Понятие «картина мира» разрабатывается в отечественной психосемантике В.С. Собкиным и А.Г. Шмелевым. Авторы говорят о существовании трех слоев субъективного опыта: «перцептивный мир» – слой, включающий результат первого и второго уровней отражения согласно советской теории отражения (Е.Ю. Артемьева, Ю.К.Стрелков, В.П. Серкин, 1983); «картина мира» - семантический слой, где следы деятельности в виде образов-представлений зафиксированы в виде многомерных отношений (хороший – плохой, сильный – слабый и т.д.), представляет собой структурированную совокупность отношений к актуально воспринимаемым объектам; и, наконец, самый глубокий, устойчивый и малоизученный слой - «образ мира» - слой амодальных структур, который перестраивается только в результате осуществления действия (такта текущей деятельности), сдвигающего смыслы после достижения или недостижения значимой цели.

Таким образом «картина мира» представляет собой систему образов (представлений о мире и месте человека в нем), связей между ними и порождаемые ими жизненные позиции людей, их ценностные ориентации, принципы различных сфер деятельности. Картина мира служит индивидуализированной культурно-исторической основой восприятия, определяет понимание мира, своеобразие интерпретации любых событий и явлений. Однако субъектом картины мира, в отличие от образа мира, может быть как отдельный человек, так и разнообразные социальные общности (этнические, религиозные, профессиональные). Картина мира, по сравнению с образом мира, является временным, более гибким образованием, и может меняться с течением жизни человека под воздействием окружающей реальности.

В отечественной психосемантике картину мира человека – его внутреннюю систему значений – принято называть понятием «семантическое пространство» (или «пространство значений»). Так уж получилось, что отечественная психосемантика, возникшая в конце 20 века, почерпнула огромный багаж, накопленный к тому времени в зарубежной когнитивной психологии, давая разработанным к тому времени зарубежным понятиям отечественные аналоги. Например, принятое за рубежом понятие «mental map» (ментальная карта) - является эквивалентом отечественному понятию «семантическое пространство» или «ментальная репрезентация». Однако происхождение данной конструкции имеет для нас особое значение в силу того, что прямо указывает на французское происхождение.

Слово  mentalitй (в переводе с французского означает «мышление») впервые употребляется в работах Л. Леви-Брюля как система коллективных представлений, однонаправленность мыслей. Именно с его работ пошло дальнейшее распространение  понятия «ментальность», которое в его понимании означало свойственные разным историческим эпохам системы мышления. Вот некоторые определения, разработанные в этой школе: «видение мира» (Р. Мандру) -  мироощущение, мировосприятие, мировоззрение, система отношений к действительности, определяющая позиции людей в частной и социальной жизни, в труде; «ментальность» (Л. Февр) - способ преломления интеллектуальной обработки впечатлений; «ментальность» (А. Дюпон) - состояние духовности, манера думать, воспринимать мир, система символов и ценностей. Важным открытием французской школы был вывод о необходимости изучения особенностей коллективной психологии через реконструкцию знаковых – семантических и семиотических – систем, характерных для конкретной эпохи.

Кроме того, распространенное в современной психосемантике понятие «семантическое поле» (ассоциативно связанные значения) было введено неогумбольдтианцами – лингвистами Й. Трир, В. Поруич, Л. Вайсгейбер. А их предшественник и основоположник школы В. Гумбольдт через эти поля, то есть через «внутреннюю форму слова» пытался реконструировать дух народа.

Тема групповых представлений имеет свое отражение в современной психосемантике в виде понятия «группового семантического кода» – усредненного по группе вектора индивидуальных кодов. Это понятие было принято для описания социальных конструктов, социальных представлений, схожих в некоторой группе людей. Отсюда известные исследования политического менталитета, предпринятые в свое время О.В. Митиной и В.Ф. Петренко.

Возвращаясь к ментальным картам, делаем вывод о том, что ментальные карты («mental map») представляют собой системы значений, общие для рассматриваемой группы людей и одновременно являющиеся продуктом индивидуального мышления.

Продемонстрированная здесь путаница понятий, вышедшая из кровосмешения разных научных течений, на самом деле – не такая уж и путаница. Дело в том, что в разных школах одни и те же явления принято называть разными именами. Современная психология – психология XXI стремиться к космополитизму – объединению всего полезного, что было разработано в научных школах XX и компиляции в единый научный продукт. Подход к проблеме изучения когнитивных карт, являющихся в то же время и ментальными одновременно – в этом смысле не является исключением. Ярким примером могут служить работы Дени (Denis, 1989), Е.А. Сергиенко (1998) и И.В. Блинниковой (1998), Х.Э. Штейнбах и В. И. Еленского (2004), С. Милграма, а также множества зарубежных авторов.

Очень любопытный подход к исследованию формирования когнитивных карт был найден в синергетике, примером чего является работа Г. Хакена и Дж. Португалии «Синергетика, межуровневые нейронные сети и когнитивные карты». Ключевым моментом теории ученых является интерперсональностькогнитивных карт: понятие когнитивной карты было расширено и теперь представляет собой не только интрапсихическую структуру, но и связанную с ней внешнюю по отношению к индивиду составляющую – внешние хранилища информации – язык, библиотеки, Интернет и т.д. Для точного описания процесса построения когнитивной карты – внутреннего образа пространства – ученые вводят понятиеинтеррепрезентационной сети (ИРС). Когнитивная система выходит за пределы единичного индивида и рассматривается как «внутренне-внешняя сеть, где некоторые элементы представлены или хранятся внутри психики/мозга, а некоторые – во внешней среде». Отсюда утверждение об интерперсональном характере внутренней психической репрезентации: если человек создает внешнее представление своего психического содержания (ментального образа среды), то оно потенциально становится коллективным достоянием и эти ранее внутренние элементы входят таким образом в коллективные процессы (социальные, культурные и т.д.). Таким образом индивидуальные субъективные системы участвуют в создании коллективного экстернализированного когнитивного продукта.

Проблема образа города в свете последних научных достижений приобретает новое звучание. Образ города – это, прежде всего, репрезентация городского пространства (физического, социального, культурного, языкового, информационного и др.) в сознании субъекта (индивида или социальной группы); сложная конструкция, состоящая из элементов двух типов: образов и понятий. Образы – имажинальны, разномодальны по происхождению. Образом может быть как результат непосредственного восприятия, так и воспоминание – «отставленное во времени» восприятие, обладающие имплицитной целостностью. Понятия имеют вербальную форму, как правило, культурно обусловлены, связаны между собой иерархическими и сетевыми связями и образуют некую целостность - систему, что дает им тем самым возможность взаимовыражения друг через друга. Именно пространство значений, являясь в большей степени социальным продуктом, присваивает внутреннему образу мира, картине мира коллективный компонент – структуры и формы коллективного мышления. Усваивая язык как систему понятий для выражения нашего внутреннего «образного» содержания мы усваиваем и формы оперирования этими понятиями, а значит и образами. Возникшая в данном обществе структура понятий, выражаясь через языковые системы, структурирует наше восприятие мира и, в частности, пространства. В то же время, формирование поля образов и значений происходит еще и в пространстве потребностей субъекта, тем самым расширяя репертуар когнитивных структур одних областей, и сужая – других.

Образ города представляет собой сложную систему значений, определенным образом связанную со средой, в которой существует субъект – своеобразную пространственную модель, или когнитивную карту, переплетенную и деформированную сетью личностных смыслов, индивидуальных значений и действием потребностно-мотивационных компонентов. Городское пространство отражается в сознании человека в виде системы понятий-образов или когнитивной карты, а структура внутренней ментальной модели, взаимосвязи между ее объектами, взятыми из пространства городской среды, простраивается через соотношение этих объектов с уже существующей картиной мира и, в зависимости от сферы потребностей реципиента, приобретают свою особенную индивидуальную организацию. Сложившийся в сознании человека образ города представляет собой определенным образом организованную семантическую структуру, где образы объектов внешней действительности представлены в тесном переплетении с желаниями, фантазиями, значениями и образами внутреннего мира реципиента.

Структура образа города всегда иерархична. Восприятие объектов городской среды во временной перспективе позволяет считывать информацию о городе (его историческом прошлом, доминирующих ценностях и т.д.) постепенно, организуя ее вокруг базового ядра. При этом, как правило, таким ядром становится объект городской среды, обладающий максимальным весом, наибольшей значимостью для индивида. Вся остальная информация о городе, не зависимо от того, несет ли она пространственные или социальные его характеристики, организуется вокруг этого системообразующего ядра. После того, как определены значимые объекты, которые в свою очередь являются социально-обусловленными ценностными ориентирами и одновременно объектами удовлетворения потребностей реципиента, наибольший вес в его образе города приобретают те объекты городской среды, которые за счет тех или иных (чаще всего объемно-пространственных) характеристик доминируют над остальными.

Ценностно-мотивационный компонент проявляется в структуре образа города на всех уровнях: на уровне личности, на уровне малых и больших социальных групп, слоев, обществ, и даже на национальном уровне. Только если в первых ситуациях ценностные ориентиры встраиваются в систему пространственных представлений о конкретном городе, то в последнем случае – в образе города отражается национальная модель мира, которая берет начало в архетипах коллективного бессознательного, в историческом прошлом народа. Поэтому образ города – это и результат осмысления окружающей действительности одного индивида, и коллективное творение. Коллективный образ города сочетает в себе элементы образа, свойственные каждому из тех, кто внес в него свой вклад. Поэтому, обращаясь к теории социальных представлений можно утверждать, что структура образа города группового субъекта представляет собой систему социальных представлений определенной группы о городе, в котором она проживает, и, следовательно, который воспринимает как среду своего обитания, пространство своей жизнедеятельности.