Анализ восприятия города: психологические основы идентичности*.

*Текст выступления на Форуме "Модель идентичности города. Преемственность, устойчивость, развитие" в г. Казань 9 февраля 2020 года.

Я расскажу про исследование вернакулярных районов, которое мы проводили в Самаре в прошлом году, и покажу как можно применять подобные исследования для формирования/сохранения аутентичности (идентичности) территории.

Но для начала я хотела бы, чтобы мы разобрали, что такое вернакулярный район с точки зрения психологии.

Социокогнитивная карта города

Определение вернакулярного района гласит, что это «тип географического района, бытующий в обыденном сознании общества или его части в виде образа определенной территории, обладающей названием и специфическими качествами» (Википедия). Однако это определение звучит странно, так как не отвечает на один важный вопрос: если вернакуляры есть по-настоящему, и представляют собой некоторую часть территории города, то где физически присутствуют их границы? Если мы примем за основу то, что вернакуляр - это элемент образа города, и границы вернакуляров существуют только у нас в голове, то возникает вопрос, как этот образ привязан к территории и почему он является общим для всех?

На слайде изображена карта административных районов г. Самары. Когда мы начинали исследования образа города Самары в 2002 году, мы с удивлением обнаружили, что средний горожанин не может назвать все 9 административных районов. Как правило, люди называют 4-5 районов. Мы поняли, что административные границы расположены не рационально с точки зрения ориентации в городе.

Административные границы - это результат общественного соглашения в отношении распределения территориальной ответственности; административные районы - это сложившаяся система управления городом, и если она не учитывает естественно сформировавшиеся территории и сообщества, то такая система управления не может быть эффективной.

Мы поняли, что для того, чтобы с городом можно было бы эффективно взаимодействовать горожанам, гостям, городским пассажирам или управленцам,  необходимо изучить естественную структуру города - ту, которой люди пользуются в повседневной жизни.

Мы, подобно К. Линчу и С. Милграму, стали просить людей нарисовать город так, чтобы по их карте можно было ориентироваться. Справа изображены самые лучшие варианты подобных карт. Что же изображают люди на этих картах? Согласно К. Линчу, когнитивные карты горожан состоят из 5 элементов: границ, путей, районов, ориентиров и узлов. Когнитивные карты людей в чем-то схожи (изображаются одни и те же элементы), в чем-то различны (люди по-разному используют город). Но К. Линч не во всем был прав.

Мы установили, что образ города субъекта сложнее, чем когнитивная карта у крыс Эдварда Толмена, и состоит из 4 слоев субъективного опыта: слой впечатлений, когнитивная карта (схематизация впечатлений и объединение их в одну структуру), семантический слой (личностные значения и смыслы), слой глубинных ментальных структур (ментальность как закрепленный в языке и культуре способ мышления социальной общности). Первый и четвертый слои образа города являются общими для большинства горожан, второй и третий - имеют общие элементы. Это связано с нашим пребыванием в едином пространстве города, городской среде, с тем, что мы пользуемся одним языком, наше мышление устроено подобным образом, и эта общность необходима нам для организации совместной деятельности в едином пространстве города. Вырабатывается общий городской язык (топонимия), общие достопримечательности (ценные объекты), формируются общепризнанные границы территориальных единиц.

Таким образом, изучая процессы восприятия города, мы пришли к выводу о существовании социокогнитивной карты города. Социокогнитивная карта - это общие для горожан элементы образа города. Вернакулярные районы являются элементом этой социокогнитивной карты.

Помимо "вернакуляров" в социокогнитивной карте города выделяются основные маршруты и достопримечательности - объекты, наиболее ценные, важные для горожан, которые придают аутентичность городским территориям.

Размер площадных объектов определяется уровнем среды: личное пространство, квартира, здание, двор микрорайон, город. С  размером площадных объектов связана территориальная идентичность субъекта (аналогичные уровни идентичности). В основе территориальной идентичности - территориальное поведение - специфический комплекс потребностей человека как представителя мира животных, связанный с выживанием индивида и его социальной успешностью (ареал обитания,  доступ к пище, доступ к самкам и т.д.).

Что же дает изучение социокогнитивной карты города?

Изучение социокогнитивной карты города позволяет выявить:

• микрорайоны, локальные сообщества города в их естественных границах;

• с их локальной идентичностью (самоотношением) и аутентичностью (уникальностью) которые проявляются через местные достопримечательности, образ микрорайона и топонимику;
• возможность более точной оценки качества жизни в естественных микрорайонах,
• возможности направленной и эффективной работы с сообществами, в том числе и по вопросам благоустройства;  
• пространственные доминанты (достопримеательности) - городские пространственные ценности, обладающие особой значимостью и аттрактивностью для горожан, реновация которых будет переживаться болезненно городским сообществом;

• 
  
• 
  
• 
• «Черные дыры» / «белые пятна» - территории города, слабо представленные в сознании горожан, территории без названия или без центра, пользуются среди горожан дурной славой.

В 2019 году мы проводили исследование "Открывая Самару", целью которого было оценить качество жизни людей в городе. Мы поняли, что не сможем сделать этого без разграничения пространства города на "естественные" микрорайоны, которые имеют более-менее единообразное качество среды.

С использованием методологии психологического районирования мы определяли границы "вернакуляров", которые совпадают с границами естественно сформировавшихся микрорайонов, провели оценку качества среды в них с использованием данных опроса и набора открытых данных, но дополнительно мы получили большое количество информации о том, как жители микрорайонов ощущают себя по отношению ко всему городу и как ощущают город по отношению к себе, как себя идентифицируют и в чем находят ценность проживания в своем микрорайоне.

Практика показывает, что границы "вернакуляров" в плотной ткани города (например, исторический центр) являются размытыми. Здесь нам помогли фокус-группы, которые мы проводили в каждом районе с управляющими микрорайонами (в Самаре существуют общественные советы микрорайонов и управляющие микрорайонами, но город на микрорайоны был поделен администрацией произвольно, без учета естественных сообществ), и которые помогли жителям прийти к соглашению относительно границ микрорайонов.

В результате город был разделен на 58 естественных микрорайонов, для каждого из которых определены

• границы
• аутентичное название
• «психологический центр»
• достопримечательности (ценные объекты)
• ценностное отношение к себе и к городу

Была проведена оценка качества жизни в каждом микрорайоне на основе открытых источников и оценки жителей. Составлен Атлас микрорайонов, который включает, в числе перечисленного, краткую историческую справку.

Эмоциональная карта города составлена на основании отношения жителей к микрорайонам города. Оказалось, что оценки микрорайонов поляризуются от позитивных, которые концентрируются вдоль р. Волги, до негативных, которые концентрируются вдоль р. Самары (раньше это была промышленная часть города).

"Белые пятна" - провалы в исторической части города, говорят о катастрофичной утрате культурного слоя (когда объекты культурного наследия, не являются достопримечательностями!), концентрируют негативные эмоции и оценки и формируют соответствующее отношение к себе ("пора снести эти гнилушки").

Периферийные районы - территории с низкой степенью уникальности, формируют слабую идентичность (привязанность к месту) и низкую оценку собственной значимости. Обесценены уникальные природные, культурные и культовые объекты (оз. Гатное, исторические здания в ЗаСамарской Слободе, памятники погибшим речникам, школы - местные культурные центры), находятся в запущенном состоянии.

Предложена новая система управления городом на основе изменения границ микрорайонов и избирательных округов.

Сами жители благодарили за полученные знания о структуре территории, в которой они живут и работают, произошло разграничение зон территориальной ответственности; отрефлексирована собственная уникальность и самооценка, выявлены достопримечательности и их ценность, выявлены и восстановлены провалы исторической памяти микрорайонов (Интернет-журнал "Другой город").

Ревитализация микрорайона 113 км

Проект "Ревитализация района 113 км" появился по инициативе депутата микрорайона Юлии Копыловой, а также настоятеля Свято-Трифоновской церкви Николая Осипова.

В центре внимания - территория Храма и ее благоустройство. Однако в перспективе отец Николай видит храм как православно-культурный центр. У Храма есть достаточно территории,  но инфраструктура здания, в котором он расположен, очень изношена. Нам показалось это приглашение важным поводом чтобы начать диалог о судьбе микрорайона, который находится в плачевном состоянии. Особенно тяжело приходится детям, для которых в микрорайоне почти полностью отсутствует образовательная и культурная среда.

Собственно, с проектирования социокультурной среды мы и начали работу. 

Первым делом, как всегда, мы начали с анализа территории. Кабинетный анализ и визуальный осмотр показал, что территория 113 км находится несколько обособленно от основного тела города, на железнодорожных путях между 116 км и г. Новокуйбышевск. Архитектурный пласт составляют дома  1953 - 1995 постройки, от 1 до 10 этажей. В микрорайоне проживает ок. 2350 человек. Все дома находятся на обслуживании УК "ПЖРТ Куйбышевский".

Из объектов социальной инфраструктуры в микрорайоне имеется: школа, детский сад, почта, поликлиника, отделение полиции и ТОС, Свято-Трифоновский храм (в помещении которого и предлагается запустить православно-культурный центр), магазины продуктов, бытовой химии, алкомаркет, детские и спортивные площадки, оборудование для проведения массовых мероприятий.

На территории ходят 3 маршрута, доехать можно до пл. Революции, Центрального автовокзала, 116 км, Южного города. До Железнодорожного вокзала можно доехать на электричке.

Территория поселка расположена в границах заводов Куйбышевского НПЗ и Самарского резервуарного завода. Также в непосредственной близости расположен АО "Теплант". Вокруг поселка  сформировался массив одноэтажной частной застройки, часть объектов которой поставлена на кадастровый учет.

Из природных объектов в непосредственной близости  - оз. Большое Лебяжье и р. Свинуха.

Поселок 113 км начал строиться в 1953 году, архитектура поселка - малоэтажная, сталинского типа.

Из очевидных плюсов поселка: развитая социальная инфраструктура, тихий зеленый малоэтажный район, много деревьев, близость к работе (для заводчан), близость к природным объектам, . 

Из очевидных минусов: старые, требующие обновления и ремонта дома, инфраструктура; удаленность от города, обособленность положения, недоступность городских функций; отсутствие социальных сервисов, связанных с культурной жизнью (только библиотека), в непосредственной близости расположены заводы, в связи с этим возникают экологические вопросы.

Для уточнения потребностей пользователей среды и их болей мы провели опрос. В этом нам помогли студенты Международного Института Рынка под руководством Светланы Сергеевой. 

В опросе приняли участие 74 активных жителя микрорайона, которые самостоятельно заполнили анкеты и принесли их в Храм.

Руководствуясь мнением высказавшихся, мы (депутат микрорайона Юлия Копылова, настоятель Храма Николай Осипов, заведующая местной библиотекой Надежда Артгалиева, управляющая микрорайоном Галина Четверева, куратор проекта Любовь Давыдкина) обсудили потенциал территории и возможные направления ее развития.

Проблем оказалось много, поэтому подход к развитию территории должен быть комплексным. Начинать что-то делать надо [было уже вчера] уже сейчас - потому что если Крутым Ключам еще когда-то в будущем прогнозируют гетто, то 113 микрорайон УЖЕ находится в весьма плачевном состоянии, даже при наличии действующей инфраструктуры и природного потенциала.

Теперь важно понять, как этот потенциал не растерять окончательно, а сохранить и приумножить. Как сохранить в микрорайоне жизнь, идентичность и самое ценное, что там есть - сплоченное, почти семейное, сообщество, ощущение безопасности и природную среду.

 

С чего все началось?

Микрорайон 113 км строился и обслуживался КЗРМК (Куйбышевский завод резервуарных металлоконструкций, ныне АО «Самарский резервуарный завод»). Самое лучшее время -с 70х до 90х, когда район активно обживался и отстраивался, работал фонтан, были оборудованы детские площадки. С 90х до (примерно) 2005 г. заводское начальство принимало непосредственное участие в развитии микрорайона: открылся ФОК с кружками для взрослых и детей, для жителей микрорайона организовывались концерты и праздники (Новый год, Масленица и др.).

Старожилы с благодарностью вспоминают начальника ЖКХ Марьина Ф.В., при котором «всегда был порядок», было много клумб и цветов, для уборки территории совместно с заводом проводились «средники».

После 2005 года завод перестал принимать участие в жизни микрорайона, и инфраструктура постепенно начала приходить в упадок.

 

Что сейчас?

В настоящее время большая часть инфраструктуры существует и используется по остаточному принципу: все, что сохранилось со времен советской власти и заботы завода, подкрашивается, ремонтируется, что приходит в полную непригодность - выбрасывается. Дороги выбросить не получается, и с ними приходится тяжелее всего. Это одна из основных проблем поселка, формирующих его негативный образ — повсеместные грязь и лужи. 

В плачевном состоянии находится Школа, детский сад и большинство детских площадок. К сожалению, фрагментарный подход к благоустройству, который был продемонстрирован при реализации программы «Комфортная городская среда», не приблизил поселок к решению проблемы отсутствия детских площадок.

Спортивная площадка, установленная по программе "Комфортная городская среда"

Школа №140

В микрорайоне работает поликлиника, но и к ней много вопросов. Основные связаны отсутствием узких специалистов и главное — постоянно работающего педиатра.

В поселке практически отсутствует инфраструктура, связанная с развитием детей и взрослых, выполняющая социально-культурные функции.

Благодаря работе библиотеки, культурного центра "Трифон" и школы поселок не  утратил свое культурное лицо. В библиотеке регулярно проводятся мероприятия для взрослых и детей (не смотря на холод в зимний период), культурный центр «Трифон» распахнул свои двери для молодого поколения: в центре ведется ремонт буквально руками настоятеля Николая и с Божьей помощью, организована игровая комната.

С поставкой продуктов тоже не все гладко: в микрорайоне отсутствуют сетевые супермаркеты, из-за чего несколько местных магазинов получают возможность держать высокие цены при небольшом выборе и достаточно низком качестве обслуживания. Это бьет главным образом по самым уязвимым слоям населения — по пенсионерам и семьям, не имеющим физической и материальной возможности выезжать за продуктами на 116 км или в город.

Наиболее выгодной отраслью на 113 км стала продажа алкоголя. Помимо нескольких алкогольных сетевиков, «на районе» активно работают самогонщики, производя и реализуя нелегальную продукцию прямо на квартирах. С этой проблемой не могут справиться ни полиция (в лице одного, практически не присутствующего на месте, участкового), ни администрация. Употребление нелегального алкоголя — это проблема номер один, и с точки зрения повышенной смертности увлекающихся, и с точки зрения детей, оказавшихся бесправными свидетелями и заложниками данной ситуации.

Еще одна важная проблема, о которой стоит заявить — плохая связь с городом. При том, что до исторического центра [«рукой подать»] не более 10 минут на машине, человеку, не имеющего автомобиля, доехать до него (да и вообще выехать за пределы микрорайона, как и заехать в микрорайон) очень сложно. Причиной тому как старые, разбитые дороги, так и отсутствие четкой транспортной логистики.

Основным потенциалом микрорайона являются его отстроенность от основного тела города, спокойный ритм жизни, близость природы (есть лес и озеро, место для рыбалки и сбора грибов), соседское сообщество ( «семейный» микрорайон, «все друг друга знают»). 

Что делать?

Анализ запроса на развитие микрорайона и предложений жителей показал необходимость проработки нескольких важнейших направлений.

1. В первую очередь, конечно, мы запланировали развитие проектов, связанных с вовлечением детей и молодежи.

Совместно с СРОО “СВЕЖИЙ ВЕТЕР” планируется запустить на территории проект "Подмастерье": мастерскую с возможностями свободного творчества и обучения для девочек и мальчиков. Проект будет реализовываться под кураторством православно-культурного центра "Трифон".

Мы ищем людей, готовых принять активное участие в разработке проекта: спонсоров, специалистов по работе руками — будущих педагогов и руководителей секций (вязание, шитье, работы по дереву и проч.), активных людей, готовых взяться за реализацию проекта (написать заявку на грант, заниматься организационными вопросами). Если вы узнали себя — обращайтесь к настоятелю Храма Николаю Осипову (тел. 8(927)6927383), или к депутату Юлии Копыловой.

В настоящее время Храм активно развивается, территория благоустраивается благодаря неравнодушию и постоянному присмотру настоятеля Николая. Уже многое сделано в плане ремонта фасада здания, но еще многое предстоит сделать: нужно найти средства для создания проекта здания, т.к. дальнейший ремонт без грамотного проекта невозможен. Нужны специалисты по ландшафтному проектированию для создания проекта благоустройства территории возле Храма, всегда нужны умные головы, умелые руки и горячие неравнодушные сердца.

2. В июне месяце, при содействии Архитектурного факультета Самарского государственного технического университета, мы сможем сформировать архитектурные концепции нескольких территорий микрорайона. Если вы — житель микрорайона и хотите сформировать проект благоустройства какой либо из близких вам территорий — можно обращаться ко мне.

Одновременно в микрорайоне есть несколько территорий, наиболее остро нуждающиеся во внимании команды ревитализации:

а) территория бывшего стадиона: «Хотелось бы, чтобы восстановили стадион большой, который находится рядом с гаражами. Зимой его тоже заливали лет 8 назад, много народу там каталось. А сейчас заливают лишь маленькую спорт площадку. Сделать на стадионе беговые дорожки. Из стадиона сделать спорткомплекс. Из заброшенного стадиона сделать благоустроенный парк для детей и взрослых.»

б) зеленая инфраструктура микрорайона - скверик рядом с ФОКом, зеленая зона перед озером, в настоящее время заставленная горожами:

«Расчистить сараи и рядом с озером создать красивейший парк. Предлагаю уделить особое внимание природе- у нас наикрасивейшая природа. Но озеро лет 15 не чищено, старые сараи просто убого смотрятся. Можно сделать парковую зону рядом с озером. Расчистить озеро и сделать пляжи. Насыпать песку. Парк, который будет убираться.»

 «Возле взрослой поликлиники сделать небольшой сквер. Организовать благоустроенную зону с дорожками возле ФОК. И возле бывшего фонтана.»

в) Территория развития детей: «Сделать игровые площадки на территории детского сада! Детскую площадку на площади замостить резиновым, безопасным покрытием. Добавить детскую площадку в районе детской поликлиники и детского сада, ( Липяговская 4) есть большая неосвоенная территория с сиренью по периметру! Больше антивандальных лавок и мусорных урн.».

3. Среди жителей микрорайона большой запрос на восстановление культурной и спортивной инфраструктуры. Мы будем привлекать городских экспертов, администрацию города и местный бизнес к вопросу о возможности восстановления ФОКа, который сейчас находится в полуразрушенном состоянии и на грани сноса, в виде Местного соседского центра: «Восстановить ФОК, раньше там занимались пением и танцами, делали концерты на 8 марта, 1 сентября, Новый год, и т.д. Было очень удобно, возить не приходилось детей, сейчас же в основном все возят на 116 км в ЦВР и ДК. В ФОКе показывать кинофильмы, пусть завод его отремонтирует, и тогда там можно и детское кафе открыть, секции различные для детей».

Из функций, которые можно было бы реализовать в соседском клубе: детский центр, галерея + лекторий, кафе с полками буккроссинга, место для встреч с соседями. 

Здание ФОКа

Здание ФОКа

Жители микрорайона остро нуждаются в спортивной инфраструктуре: «Хотелось бы, чтобы восстановили стадион большой, который находится рядом с гаражами. Зимой его тоже заливали лет 8 назад, много народу там каталось. А сейчас заливают лишь маленькую спорт площадку. Сделать на стадионе беговые дорожки. Из стадиона сделать спорткомплекс. Из заброшенного стадиона сделать благоустроенный парк для детей и взрослых.». Вопрос со стадионом тоже требует решения.

Есть вопросы, которые мы не сможем решить без участия городской администрации и бизнеса.

4. Привлечение в микрорайон сетевых операторов, возможно, организация местной ярмарки продуктов: «Нужны сетевые продуктовые магазины, магазин низких цен, типа 9%. Обеспечение сельскохозяйственными продуктами при заготовке на зиму, чтобы машины с сельскохозяйственными продуктами не прогоняли».

5. Дорожно-транспортная инфраструктура. Вопрос с транспортной доступностью района, а также с заменой асфальтового покрытия необходимо решать централизовано с привлечением внимания мэра города, губернатора и специалистов в области транспортного планирования.

6. Общее снижение уровня культуры и нарушение порядка, характеризующиеся распитием спиртных напитков на улицах микрорайона, а также продажей нелегального алкоголя, показывает недостаточность работы одного участкового инспектора. Жители предлагают восстановить дружину с привлечением дружинников из других районов города с целью ликвидации публичных сцен потребления алкоголя в скверах и на детских площадках: «Создать дружину в помощь полиции для наведения порядка в вечернее время, чтобы дети не видели безобразия (с 19.00 до 22.00).»

Вот такие нелегкие 6 направлений работы с заделом на ближайшие 20 лет :-)

А мы, тем временем, предлагаем городским властям, экспертам в области развития территорий, инвесторам, девелоперам и строительным компаниям обратить внимание на микрорайон 113 и совместно с ПАТЭР «Мастер-план» подумать о его потенциале, наметить конкретные шаги для изменения ситуации.

Мы будем продолжать наши открытые встречи. Приглашаем к участию активных и неравнодушных горожан. Мы создали группу в Вайбере, чтобы информировать о предстоящих событиях и совместно решать районные вопросы: https://invite.viber.com/?g2=AQBMTOzWdg9T7kmWSjF7m5%2B5uq%2By9U3OgTxlVAyL4fe8Iw%2FEISL3MbpBhlP2GBat.

Также действуют группы микрорайона в социальных сетях:

https://vk.com/club23826978,

https://vk.com/club7856327.

Присоединяйтесь! Сделаем наш город лучше вместе ради наших детей!

Дзержинского 20 (Самара). Хроники с полей (1)

С конца 2017 года мы ведем проект "Школа двороводов" совместно с ПАТЭР "Мастер-план". 

Подробнее о проекте можно почитать здесь.  В проекте мы читаем лекцию, которая так и называется "Социальный дизайн", а также проводим практические семинары по запросу сообществ и лидеров территорий.

От Ольги Евгеньевны (руководитель проекта) поступило предложение описать опыт социального дизайна в виде рефлексии / отзыва, описания работы, мыслей по проекту. Начала писать, получилось некоторое подобие хроники.

Итак, Дзержинского 20 (Самара). Хроники с полей (1).

Запрос на социальное проектирование поступил от Евгения - управляющего микрорайоном.  Особенность данной территории в том, что на ней предполагался некий комплекс комфортности для слабовидящих. Территория двора граничит со специализированным садиком для слабовидящих детей, недалеко расположен завод "Самараавтожгут", на котором также работают слабовидящие сотрудники. Дзержинского 20 - это довольно большое дворовое пространство, где часто гуляют слабовидящие со своими детьми (когда идут с детского сада, либо просто приходят сюда на прогулку). Формулируемая цель довольно тривиальная - создать проект планировки территории с учетом потребностей слабовидящих посетителей.

На лекциях первого блока "Школы двороводов" мы предупреждаем, что  методология ШД базируется на междисциплинарном подходе. Это значит, что каждый профессионал курирует свою сферу компетенций, но при этом тесное сотрудничество и отработанная методология взаимодействия позволяют проработать проект с разных сторон, сформировать более целостное видение проблем территории.

Работа с территорией начинается с выезда куратора проекта, который знакомится с активом и формулирует запрос на изменения (либо фиксирует его отсутствие, либо неготовность актива прикладывать усилия, так тоже бывает).

К слову, чаще всего запрос формулируется именно на создание проекта благоустройства. Однако практика показывает, что по исполнению запрос на изменения бывает гораздо глубже, и очень часто даже бывает не связан с конкретными мерами по изменению пространства (или бывает достаточно минимального вмешательства в среду), а связан с запросом на решение ряда конфликтов / проблем территории. В таких случаях эффект от решения проблем в социальной плоскости бывает гораздо большим, чем от попытки решения тех же проблем на средовом уровне.

Куратор территории - это "врач", который ставит первичный диагноз и направляет к узким специалистам, а в дальнейшем помогает сообществу запустить и привести в действие план изменений.

Есть и еще одна проблема, связанная с архитектурным проектированием без привлечения специалистов по социальному дизайну. Эта проблема связана с осознанием территории и принятием за нее ответственности (формированием территориальной идентичности).

Да, чаще всего мы хотим получить молоко без коровы. Поэтому первое, что мы делаем на лекции по социальному дизайну, - это объясняем связь между качеством благоустройства территории (видимый эффект) и уровнем развития локального сообщества (скрытые причины). Качество среды отражает тесноту социальных контактов. Благоустройство - это то, что делает и сохраняет сообщество своими силами, если за сообщество этого не сделал кто-то другой на более высоком уровне (администрация, застройщик и т.д.).  Второе, что мы делаем на проектных семинарах, - помогаем сообществу вырабатывать ответственные решения (с пониманием того, кому и зачем они нужны, как они будут существовать после реализации проекта). Такой подход способствует выработке экономных решений, обоснованных наличием у дворового сообщества тех или иных ресурсов (время, деньги и т.д.).

Первый выезд на территорию Дзержинского, 20, показал, что во дворе уже сформировано локальное сообщество. Соседи дружат, постоянно общаются между собой, сами организуют и устраивают дворовые праздники (запуск фанариков, шашлыки). Наша задача состояла в том, чтобы собрать информацию о территории, необходимую для выработки обоснованных проектных решений, уловить и помочь сформулировать в виде проектных решений запрос на изменения со стороны жителей, оценить ресурсную составляющую. 

Соседи быстро включились в работу. Два первых семинара были посвящены исследованию территории. Анализ среды - это важная часть социального дизайна, связанная не столько с изучением средовых и социальных аспектов двора, сколько с осознанием дворовым сообществом себя социально-территориальной общностью. Горожане постоянно включены в сценарии своей жизни и очень редко находят в себе ресурсы для того, чтобы сделать шаг в сторону от этого сценария. Средовой анализ силами самих соседей позволяет посмотреть на среду глазами соседа, лучше представить потребности другой социальной категории (работающим взрослым - потребности детей, детям - потребности пожилых и т.д.). Таким образом формируется основа диалога внутри сообщества, диалога, основанного на понимании структуры сообщества, своего места в этой структуре, важности других в ней же.

На втором семинаре к нам присоединилась Юлия - архитектор из архитектурного бюро Михаила Владимировича Арзянцева. Второй день мы собравшейся фокус-группой определили основных пользователей территории, их потребности, проанализировали социальные конфликты и возможности их решения. Важно было присутствие Юлии именно в этот день, потому что живое взаимодействие с сообществом при модерации социального дизайнера (наличие отработанной методологии позволило собрать всю важную информацию максимально быстро, внимание акцентировалось на важных пунктах и деталях) дало ей основной массив информации (целей и ограничений) для точного понимания средовых запросов и создания проекта территории. Здесь особенно хотелось бы отметить профессионализм Юлии и внимание к мелочам (как и в выступлении, в проекте мелочей не бывает).

Интересной всегда является работа с территориальными конфликтами. Часть конфликтов оказалось проще решить переорганизацией пространства (например, во дворе нет отдельной площадки для отдыха бабушек, в результате чего бабушки вынуждены ютиться на детской площадке и слушать детский шум). Часть конфликтов находится в социальной и юридической сфере, решить их можно только работой внутри сообщества (формирование социальных норм,  культуры общения и взаимодействия во дворе). К примеру, жители двора жалуются на алкоголиков, которые "заправляются" в подпольном алкомаркете, устроенном в помещении одного из жилых домов, а потом приходят отдыхать на детскую площадку. Решением, которое предложили жители в данном случае, было избавиться вообще от всех лавочек во дворе (или максимально сократить их количество). Однако подобное решение, связанное с минимизацией вреда от  алкоголиков, приведет к существенному ухудшению качества среды и качества жизни добропорядочных соседей. Суть этого решения сводится к следующему: "давайте сделаем среду настолько дискомфортной, чтобы даже алкоголикам здесь было неудобно, и тогда они отсюда уйдут". К слову, это довольно популярное решение во многих дворах (убрать лавочки под окнами, чтобы не собирались пьяные компании) не является лучшим и адекватным. Во-первых, не факт, что алкоголики перестанут приходить и спать уже на ступеньках подъездов, а во-вторых, проблема не в наличии лавочек, а в наличии организованной группы алкоголиков (само их присутствие во дворе действует разлагающе на молодежь и дворовое сообщество в целом). Так что после некоторой дискуссии мы решили оставить лавочки и направить усилия на социально-правовое регулирование конфликта (убрать алкомаркет, вызывать участкового при появлении пьяных и т.д.).

Еще один пример социального конфликта с юридическими основаниями - нежелание, чтобы на площадку двора приходили посторонние (приходят посторонние люди, чтобы выгуливать своих собак).  Закрыть двор от посторонних - это совершенно естественное и грамотное решение, но оно упирается в оформление прав собственности на территорию двора и ее последующее обслуживание.

Подобные решения невозможно провести в жизнь без большой работы по межеванию и оформлению прав собственности на нее сообществом МКД. Однако часто старшее поколение не готово брать на себя финансовую ответственность за поддержание порядка на территории двора (уплата налогов, взносов в УК), а также нет правовых механизмов, которые давали бы возможность оформить землю двора в собственность нескольких МКД. Понятно, что без правовой основы все действия по установке заборов, шлагбаумов являются незаконными.

На третью встречу Юлия пришла уже с первым концептуальным решением. Проект был еще раз переосмыслен и уточнен сообществом, внесены важные коррективы. Что интересно, на третью встречу пришли соседи, которые не принимали участия в двух предыдущих семинарах. Непонимание происходящего (на тот момент по проекту уже сложилась команда с очевидными лидерами, а также решения по ряду сложных вопросов) осложнило включение новых участников в эффективную работу. С одной стороны, проектные семинары не могут проходить в закрытом формате, потому что среда - это то, что касается всех. С другой стороны, новые участники стали оттягивать процессы назад, пришлось потратить дополнительное время на объяснение решений группы.

Сейчас у сообщества уже есть паспорт территории и проект благоустройства (общее видение территории и список "хотелок"). В эту  субботу встречаемся, чтобы наметить конкретные шаги по реализации проекта. 

Мозг, поведение и «baukultur», автор Колин Эллард (перевод)

Настоящая публикация является переводом статьи Колина Элларда, написанной по следам конференции в Давосе и опубликованной на сайте Академии нейронаук для архитектуры. Для сохранения точности перевода повествование ведется от первого лица. С оригиналом публикации можно ознакомиться здесь: http://anfarch.org/the-a%E2%86%94n-blog-2/

Перевод не дословный, местами я пыталась приблизить его к российской структуре понятий, передавай более смысл, нежели текст, поэтому ответственность за все неточности лежит полностью на авторе перевода, то есть на мне.


В январе этого года меня пригласили принять участие в замечательном мероприятии в Давосе, Швейцария. Параллельная известному Всемирному экономическому форуму конференция была проведена для ратификации так называемой Давосской декларации. В Давосской декларации заявлена поддержка идеи о том, что дизайн архитектурной среды играет решающую роль в благополучии человека. Моя роль в этом мероприятии была скромной. Вместе с Ивонном Фарреллом (Yvonne Farrell) из Grafton Architects в Ирландии меня попросили выступить с кратким докладом в поддержку декларации. Важность этого совещания заключается в присутствии большого количества Министров культуры и наследия, главным образом (но не исключительно) из Европейского Союза, которые приехали специально для подписания декларации в поддержку «baukultur». Это немецкое слово, буквально "культура строительства", плохо переводится на английский язык. Я мог бы примерно описать значение этого термина как некоторый образ мыслей, мыслительные установки, зафиксированные на бумаге или не эксплицированные,  определяющие формы и процессы создания искусственной среды. Если более кратко, то «baukultur» предполагает набор методов, способов и технологий,  при помощи которых мы могли бы создавать среду, поддерживающую благополучие людей (и, действительно, большая часть дискуссии на мероприятии в Давосе, и даже, что важно, большинство политических заявлений в поддержку декларации, были сосредоточены именно на этом аспекте). Еще лучшее понимание того, что такое «baukultur» можно вынести из потрясающей новой книги Гарри Маллгрейва "От объекта к опыту: новая Культура архитектурного дизайна" (Harry Mallgrave «From Object to Experience: The New Culture of Architectural Design»).

Сама Декларация, хотя и написана на очень высоком уровне и поэтому несколько сжата по части конкретики, содержит некоторые интересные ключевые моменты. В разделе, озаглавленном "Наше видение высококачественного «baukultur»ʺ есть несколько ссылок на то, что архитектурная среда, включая материалы, пространственность и контекст, влияет на наше здоровье и психологическое благополучие, и что сознательные усилия по созданию качественной архитектурной среды, поддерживающей благополучие человека, должны иметь приоритет над краткосрочной экономической выгодой. К числу многих предполагаемых выгод от строительства зданий такого качества относятся большая социальная сплоченность (особенно применительно к жилым зданиям смешанного назначения), здравоохранение и биоразнообразие. Важно отметить, что Декларация также содержит четкое обязательство для участвующих стран вновь собраться через десять лет для оценки прогресса в этом направлении.

Почему я рассчитываю на то, что Давосская Декларация значима? В конце концов, слова, написанные и ратифицированные в Давосе, имеют меньшее значение, чем политические заявления. Декларация не требует прямых действий. Она не кодифицирована на уровне муниципальных министерств, которые одобряют или отклоняют предложения застройщиков. Но при этом, на мой взгляд, в Давосе начали говорить о психологически устойчивом проектировании. То есть существует широкое согласие не только в том, что мы должны строить поддерживающую человеческую жизнь (ибо это кажется очевидным!) среду, но и в том, что для понимания того, как это сделать, мы должны заняться более интенсивными исследованиями в области психологии взаимодействия с окружающей средой.

В течение многих лет те из нас, кто работал в областях, связанных с дизайном среды и поведением человека, были убеждены, что изучение этой взаимосвязи может привести к качественному преображению зданий и городов. И, действительно, иногда нас воодушевляют наши успехи. Многообещающими являются данные, свидетельствующие о том, что воздействие природной среды может привести к глубоким позитивным изменениям в поведении и физиологическом состоянии, или что некоторые элементы дизайна высокоплотной жилой застройки могут способствовать формированию чувства социальной идентичности и развитию социального капитала. Результаты нашей работы показывают, что попытка найти способы изучения психологических проблем в реальных условиях и за пределами закрытой лаборатории была не напрасна. И мы не только видим связь между некоторыми настройками среды, которые заставляют наш мозг включать определенные программы поведения, но важно, что понимание отношений между мозгом и средой приведет к реальным изменениям качества жизни людей. Медицинские учреждения были модифицированы за счет использования естественного света, материалов и озеленения. Уличные конструкции, удовлетворяющие ненасытную человеческую тягу к информации, качественно улучшили проходимость и способствовали здоровому образу жизни и физической активности людей.

Хотя нетрудно найти примеры успешной интеграции в дизайн принципов, рожденных в исследованиях в области гуманитарных наук, можно также утверждать, что наш подход до сих пор был несколько рассеянным. И действительно, я опасаюсь, что скромный импульс, который был достигнут до сих пор в браке архитектурного и городского дизайна с неврологией и психологией через такие организации, как ANFA (Academy of Neuroscienсe for Architecture) , рискует исчезнуть без более сильного портфолио реальных успехов. В конечном счете, я полагаю, что позитивные изменения в сторону эффективного, ориентированного на человека дизайна, зависят от того, сможет ли это направление привлечь нужные таланты. Лучшие умы в науке и искусстве всегда будут тяготеть к самым интересным и важным проблемам. Но также не менее важно и наличие  крупной инфраструктуры, которая будет способствовать сопоставлению проблем с решениями. Некоторые из элементов этой более крупной инфраструктуры можем предложить мы. Развитие стартапов, таких как Hume Studio от Итаи Палти (Itai Palti) и Turfadvisory от Sarah Goldhagen, это некоторые из недавних инициатив, которые показывают большие перспективы в развитии центров, соединяющих застройщиков с консультантами в области человеко-ориентированного дизайна.  Государственная политика также может помочь, привлекая внимание разработчиков, планировщиков и политиков на всех уровнях к ценности дизайна, ориентированного на человека.

Но что насчет ANFA? К настоящему времени мы должны были уйти дальше начинаний, на старте  которых  большинство из нас просто хотели ответить на вопрос: действительно ли психофизиологические исследования могут привести к пониманию того, как работает среда? Мне напомнили о первой встрече ANFA в 2012 году, которая, хоть и была пьянящей, но при этом больше походила на школьные танцы моей юности, когда мальчики и девочки, выстроенные у противоположных стен гимназии  - нейробиологи с одной и архитекторы с другой стороны зала - наполненные энтузиазмом, но не знающие, как начать взаимодействовать. Тогда казалось, что языковой барьер между нами непреодолим. Мы были почти чужими друг другу. Я думаю, что многие из нас считают задачу преодоления таких барьеров восхитительной. Я знаю, что мне нравится. Отношения созрели, партнерские отношения выросли, начинают появляться интересные формы сотрудничества. Но все же предстоит еще многое сделать. Возможно, самое главное, что нам нужно  - более глубоко подумать об " N " в аббревиатуре ANFA. Майкл Арбиб (Michael Arbib) с определенной настойчивостью указывал и на прошлых встречах ANFA и на других мероприятиях, что в демонстрируемых организацией материалах недостаточно убедительно подчеркивается связь архитектуры и нейропсихологии.

Как нейропсихолог и старый ведущий ANFA, я скажу, что я также виновен в этом, как и любой другой участник. Почти все работы, которые я представил на совещании, более относятся к когнитивной науке, чем к нейропсихологии. В моих венах достаточно редукционистской крови, и я знаю, что любой поведенческий вывод, о котором я сообщаю, может быть описан на уровне нейронов или областей мозга, но я не всегда уверен, что это действительно нужно делать.

В наши дни было бы достаточно легко взять некоторые из хороших поведенческих исследований, которые проводятся для понимания того, как архитектурная среда влияет на наше самочувствие, и подтвердить их данными сканирования мозга. Мы можем проанализировать психическое состояние человека в искусственной среде (скажем, в виртуальной реальности) и одновременно измерить активность мозга с помощью какой-либо формы визуализации. В своей работе мы часто используем психофизиологические изменения, которые, при грамотной интерпретации, могут рассказать нам о состоянии мозга наших участников. Но реальный вопрос заключается в том, действительно ли данные нейропсихологических исследований добавляют ценность нашим выводам, помимо того, что в глазах неспециалистов красочная визуализация  мозговой активности сильно прибавляет достоверности.

По этому поводу у меня есть, по крайней мере, две мысли (нейроимпульса?). С одной стороны, я думаю, что если когнитивистский, поведенческий или феноменологический подход дает нужную нам информацию, то не следует усложнять себе работу. Нецелесообразно привлекать дополнительные протоколы исследования только для того, чтобы потом иметь возможность назвать его нейропсихологическим. С другой стороны, бывают случаи, когда нейропсихологический подход имеет смысл, если этого требует содержание работы. Взять, к примеру, исследование Тома Олбрайта (Tom Albright), в котором он доказывает, что отношение к тем или иным элементам дизайна, и даже чувство красоты связано со спецификой организации визуальных областей коры головного мозга и их реакцией на статистические закономерности в сценах.

Другой пример - из моей собственной работы в сотрудничестве с архитектором Робертом Кондия (Robert Condia) из Университета штата Канзас. Мы пытаемся понять отдельный и комбинированный вклад центральных и периферийных визуальных областей головного мозга в архитектурный опыт. Хоть нам и кажется, что в целом мы себе представляем, в чем различия между информацией, поступающей от центральной ямки сетчатки и периферическим зрением, существует раздел нейропсихологии, который очень подробно описывает различные части глаза, информацию, которую они дают и связи между ними вплоть до высших отделов коры головного мозга. Кондия и я считаем, что периферийное зрение может играть особую роль в пространственном восприятии архитектурной среды. Таким образом, мы работаем в области архитектурного опыта, который имеет ключевое значение для архитектора, но при этом используем нейропсихологический подход. Мы учитываем особенности анатомии и физиологии нервной системы, хотя и не всегда напрямую обращаемся к ним в процессе анализа опыта (до сих пор мы не анализировали работу мозговых структур, но все может измениться). Но важно то, что понимание нейропсихологии восприятия пространства дает нам возможность и мотивацию работать совместно.

Мне кажется, это лучший способ добиться «N» в ANFA – не форсировать события, доказывая, что наши исследования должны включать протоколы анализа сигналов мозга, но использовать более мягкий подход, настаивая на том, чтобы наши совместные проекты были как минимум основаны на том, что мы знаем о работе мозга и психики, даже если мы не будем при этом ковыряться в мозге электродами и магнитами.  Я пришел к выводу, что создание плодотворных исследовательских программ на стыке неврологии и архитектуры возможно только в попытках найти естественное сходство между важными концепциями в архитектуре и ключевыми идеями в нейробиологии.

О Колине Элларде

Доктор Колин Эллард - профессор психологии, специализирующийся на когнитивной нейронауке в университете Ватерлоо в Канаде. Колин рано сделал карьеру, работая над основными проблемами нейронных механизмов восприятия пространства, связанных с пространственным поведением животных; в последнее время занимается исследованием человеческих отношений, детерминированных факторами искусственной среды. Доктор Эллард интересуется, в частности,  эмоциональными эффектами архитектурных сред, которые он исследует как в полевых условиях, так и в синтетических средах с использованием виртуальной реальности с эффектом присутствия. Его текущие проекты включают в себя исследования участия периферийного зрения в формировании впечатления от среды, архитектурный вклад в эмоции благоговения и стресса в городской среде с высокой плотностью. Работа д-ра Элларда сосредоточена на эмоциональных и когнитивных эффектах искусственных сред, используются как полевые, так и лабораторные подходы. Коллин сотрудничает с архитекторами для преодоления междисциплинарного разрыва. Его последняя книга "Среда обитания: как архитектура влияет на наше поведение и самочувствие".

Как фасады зданий влияют на наше поведение

Ян Гейл  и его коллеги Лотте Кефер и Сольвейг Рогстад в 2006 году опубликовали статью «Close Encounters With Buildings», в которой описывают свое исследование влияния дизайна фасадов зданий на поведение людей.

Фасады, витрины и интерьеры зданий, наиболее близкие к пешеходам, оказывают наибольшее сенсорное и эмоциональное воздействие на прохожих. Пешеходы на расстоянии 1 метра от  здания воспринимают менее 3 метров высоты фасада. На расстоянии 5 метров от здания пешеходы воспринимают около 3,5 метров высоты. Таким образом, оформление первого этажа здания в наибольшей степени определяет опыт пешехода.

Скорость перемещения пешеходов позволяет рассмотреть фасад здания достаточно детально. Но проблема в том, что современные здания часто строятся не для восприятия человеком-пешеходом, но для восприятия человеком-пассажиром. Функциональное разнообразие и сенсорные ощущения при этом сводятся к самому ограниченному набору.

Таким образом, подход к "интерфейсу" "человек-здание" должен быть  дифференцированным. "Пешеходный" интерфейс требует  относительно небольшого масштаба, богатой детализации, функционального разнообразия.

К такому выводу авторы пришли в результате изучения уличной деятельности в Копенгагене.

Авторы провели исследование, в котором изучали особенности влияния различных видов фасадов зданий на поведение пешеходов.

Авторы разработали шклау для классификации уровня детализации отделки фасадов:

Категория А: небольшие блоки, много дверей (15-20 дверей в 100 м); большое функциональное разнообразие; отсутствие или малое количество слепых и "пассивных" (с отсутствием декоративной отделки) блоков; богатство рельефа, в основном вертикальная ориентация; хорошие детали и материалы.

Категория В: относительно небольшие блоки (10-14 дверей на 100 м); среднее функциональное разнообразие; небольшое количество слепых и "пассивных" блоков;  наличие рельефа и большое количество деталей.

Категория C: смесь больших и малых блоков (6-8 дверей в 100 м); слабое функциональное разнообразие; среднее количество слепых и "пассивных" блоков; скромный рельеф фасада; небольшая детализация.

Категория D: крупные блоки; одна или две функции (2-5 дверей в 100 м); много "слепых" недетализированных участков; отсутствие рельефа; мало или нет деталей.

Категория E: большие блоки, небольшое количество или полное отсутствие дверей (0-2 двери в 100 м); одна функция; "слепые" или "пассивные" блоки; однообразные фасады без рельефа; отсутствие детализации.


Для оценки влияния фасадов авторы провели серию наблюдений за пешеходами. Оценивались следующие параметры:

• количество людей, проходящих мимо фасада за один час;
• скорость пешеходов;
• количество людей, которые повернули головы к фасаду, когда они проходили мимо;
• количество людей, остановившихся перед фасадом;
• количество людей, которые вошли или вышли из двери на фасаде;
• количество людей, которые проводили другие виды деятельности или останавливались перед фасадом;
• вид деятельности и где она проходила.

Оценка влияния фасадов показала, что возле более детализированных, или "активных" фасадов пользователи ведут себя в 7 раз активнее. 

Разработанные исследователями категории фасадов используются для составления карт городских районов и классификации привлекательности улиц и кварталов. Эта же классификация может быть использована для создания стандартов внешней отделки зданий.

Главный принцип планирования Яна Гейла: "сначала жизнь, затем пространство, затем здания".

Источник перевода: http://pedshed.net/?p=78
Оригинал: http://www.ingentaconnect.com/content/pal/13575317/2006/00000011/00000001/art00004#

Открытое письмо в редакцию Другого города. Ответ на публикацию "Первая ошибка реформы - это то, что её вообще затеяли" Андрея Ишмуратова.

Уважаемая редакция журнала "Другой город", и уважаемый автор публикации Андрей Ишмуратов!
Я не могу согласиться со многими выводами, которые Вы делаете опубликованном материале, учитывая, что некоторые аспекты, описанные в нем, имеют, мягко говоря, недостоверный характер.

Очень не хочется верить в то, что опубликованный под авторством г-на Ишмуратова материал  является "джинсой". Но очень уж часто в последнее время в СМИ стали появляться публикации, объявляющие работу управляющих микрорайонами и общественных советов микрорайонов (ОСМ) фиктивной, ненужной и имитационной. Создается впечатление, что из администрации дана команда подготовить почву для упразднения созданной системы с целью высвобождения средств для предстоящего мундиаля. Учитывая последние манипуляции с Фондом капитального ремонта, отобранные у пенсионеров льготы, и вообще подготовку к мундиалю, направление средств на работу управляющих микрорайонами, то есть на непосредственное наведение порядка на локальных территориях, на работу с горожанами и решение их проблем, лоббирование их интересов в администрации - это большое достижение для Самары. Да, если быть объективными, а не впадать в собачье тявканье в спину уходящему Н.И. Меркушкину, надо признать, что реформа местного самоуправления - это его большое достижение, за которое нам надо сказать ему спасибо. Потому что при всех перегибах и глупостях исполнения она дает возможность активным (не путать с ворчливыми) горожанам вынести свои вопросы на повестку в районную и городскую администрации и найти пути их решения. Очень грустно было бы этого лишиться.

Не скажу, что критики реформы во всем не правы.  Реализация реформы очень спорная, много глупостей и перегибов на местах. Вот сейчас, практически через год после запуска реформы стали видны проблемы, их можно и нужно обсуждать.
Но одно точно надо иметь в виду - этот "паровоз" может поехать, если в общественные советы придут активные, инициативные  и грамотные горожане. Именно на это и должна быть направленна повестка социально-ответственных горожан и СМИ. Мы должны добиваться того, чтобы как можно больше заинтересованных и грамотных людей узнали о возможности реализовать свои инициативы через ОСМ. Чтобы они пришли и сформировали повестку заседаний общественных советов. Через их участие, а также через активное участие СМИ и будет реализован общественный контроль над деятельностью администрации. 
И будет крайне жаль, если еще толком не запустившиеся общественные советы распустят за ненадобностью. Мы потеряем предпоследний канал коммуникации с администрациями.  До управляющих микрорайонами пробиться через стену отписок можно было только со СМИ, теперь есть ОСМ и управляющие, если их убрать, то мы опять останемся только со СМИ.

Но начнем по порядку.

Во-первых, в самом начале материала написано "Осенью 2014 года в Самаре стартовала реформа местного самоуправления". Спешу поправить издание: на самом деле реформа заработала только с начала этого года (общественные советы микрорайонов ВПЕРВЫЕ собрали только в марте-апреле этого года). Я имею в виду не написание и обсуждение постановлений и других бумажек, а конкретную работу конкретных людей. Еще и года не прошло со старта работы по реформе самоуправления. Поэтому выводы автора о том, что реформа не состоялась, мне кажутся преждевременными.

Районные депутаты.

Автор приводит занимательные цифры по поводу бюджетов внутригородских районов, которые таковы, что примерно 50% доходов администрации районов тратят на самообслуживание, а то, что осталось - на район: "То есть денег, которые можно направить на решение реальных проблем остаётся меньше половины. 26 депутатов Самарского районного совета решают, куда направить 23 млн рублей". Далее автор сетует на неопределенный механизм распределения субсидий из вышестоящих бюджетов: "Например, если сделать в зависимости от населения, как быть с Самарским районом, где живёт всего 30 тысяч человек? Поэтому субсидии и субвенции распределяются фактически в ручном режиме." И вот что действительно странно: зачем сидят и получают зарплату эти 26 депутатов, которые не могут придумать прозрачный и честный механизм распределения субсидий?

Чем вообще занимаются районные депутаты?
Если вспомнить курс обществознания, депутаты относятся к законодательной ветви власти, а администрация - к исполнительной. То есть задача депутатов - отслеживать процессы, происходящие в районе, контролировать работу администрации и других гос. органов на местах, оценивать результат и писать законопроекты, поднимать инициативы, улучшающие эффективность органов управления и качество жизни людей.
Но вся беда в том, что они этого не знают, или не понимают, или у них другие цели (вспомним "честные выборы 2015 года"). Лично для меня все районные депутаты делятся на 2 категории. Первая  - мошенники и халтурщики. Они успешно создают видимость работы, получая за это свою корку хлеба из бюджета. Вторая - те, кому не все равно. Они встречаются с жителями, пишут бесконечные жалобы в разные органы. Но по факту - выполняют функции городской (районной, областной) администрации, которая при всей своей прожорливости все равно не справляется! И поскольку у депутатов нет ни возможностей, ни полномочий работать за администрацию, а своими полномочиями и возможностями пользоваться они не умеют (или не хотят), все эти письма и хождения по большей части заканчиваются ничем. И положительный эффект от деятельности депутатов сводится к экстренной психологической поддержке.

Что же должны делать эти 26 депутатов помимо распределения денег района?

1.  Создать прозрачный и честный механизм распределения субсидий из городского и областного бюджета, а также средств внутри района. Если задача не по зубам - пригласить специалистов. Вот, например, автор предлагает "выделять больше субсидий по прозрачному механизму, с привязкой к каким-то параметрам, например, к населению", уже неплохо. Но ведь параметров может быть много: население, размер территории и проч. Задача разработки механизма финансирования на основе системы различных параметров - далеко не из самых сложных.
2. Изучить вопрос и понять, почему и зачем так много денег (50% бюджета района!) тратится на содержание администрации? Как оптимизировать работу администрации так, чтобы заменить наименее востребованных (грамотных, профессиональных) сотрудников искусственным интеллектом, который, как известно, взяток не берет?

Далее автор рассуждает о возможностях увеличения доходной части бюджета за счет налогов и штрафов: "Главная проблема этого варианта, что доходы бюджета, что налоги, что штрафы, взимаются с граждан, то есть любая работа по улучшению сбора — заведомо непопулярная. Если кто-то не платил земельный налог, а вы его заставили, «спасибо» вам за это точно не скажут." И тут правильно пишет автор, люди спасибо не скажут. Потому что какой смысл платить налог, если 50% из него уйдет на работу администрации, доказавшей свою неэффективность?

ТОС, управляющие микрорайонами и общественные советы.

К сожалению то, что пишет автор в отношении работы ТОС, управляющих микрорайонами и общественных советов, говорит о том, что автор не слишком конкретно знаком с ситуацией. Разберем ошибочные утверждения автора.

Во-первых, формулировка "ТОС представляет собой своего рода общественную организацию, включающую всех жителей какой-либо территории" выглядит несколько фантазийной. До недавнего времени я, например, ничего не знала о существовании ТОС как организации, очень многие жители не знакомы с председателем своего ТОС и представления не имеют, чем он занимается. Да, ТОСы занимались чем хотели, а по большому счету ничем вообще не занимались. Потому что чем можно заниматься 4 часа в неделю? Провести 2 встречи с жителями? Председатели ТОС выбирались / назначались администрацией и годами тихо, как мышки, сидели в своих кабинетах, воспринимая получаемую  зарплату председателя ТОС как заслуженную  надбавку за свой бюджетный плохооплачиваемый труд на основной работе. Отчетность - где надо фабриковали, где надо - проводили пару мероприятий для галочки. Ну кто как. Слышала, что кто-то работал, но я лично таких не встречала. По поводу описанной деятельности ТОС - "выявляли административные правонарушения в сфере благоустройства, занимались общественным контролем, например при ремонте дворов, уборке снега или отлове собак, при последнем работу не оплачивали без подписи председателя ТОС" - ну ни разу не видела, чтобы председатели ТОС чем-то из этого прославились. Обычно все это делалось силами активных жителей, не имеющих к ТОС никакого отношения.

На этом фоне особенно странно выглядит горестное причитание автора о том, что назначенные управляющие микрорайоном полностью зависимы от администрации. Я согласна, что назначение сверху - не самый демократичный механизм. Но вспомним, кто у нас назначен в ТОС - учителя местных школ и бюджетники? На их фоне назначение управляющим микрорайоном опытного руководителя ТСЖ (как, например, в микрорайоне "Куйбышевский - Нефтемаш") - это просто прорыв к эффективности. 

"Понятно, что с точки зрения общественного контроля пользы от него никакой нет" - продолжает автор про должность управляющего микрорайоном. И здесь трудно согласиться. Во-первых, утверждение абсолютно голословное. Во-вторых, если управляющий плохо работает, то горожане могут пожаловаться в администрацию, и управляющего в конце концов сменят.  А куда жаловаться на "избранного" председателя ТОС? Богу?

Дальше уж совсем интересно: "Но на самом деле есть и более прозаичный нюанс. Управляющий — сотрудник администрации, но работает не в здании администрации, а «на территории». То есть проследить, чем он занимается — невозможно" Уважаемый г-н Ишмуратов, мы живем в 21 веке! Весь мир переходит на систему удаленной работы. Теперь работа многих сотрудников оценивается по результатам, а не по количеству времени пребывания в офисе. И на деле гораздо сложнее проследить, чем занимается администрация за 50% бюджета района в здании администрации, нежели за управляющим, бегающим под окнами домов своего микрорайона.

Для выхода из ситуации автор предлагает "придумать какие-то показатели". Очень рационально, надо сказать. "Можно придумать какие-то показатели для оценки работы, но какие это могут быть показатели при отсутствии реальных полномочий и конкретных обязанностей". Да, уважаемый г-н Ишмуратов, нужно придумать показатели. Но не с потолка взять, а из практики работы, которая в этом году только началась. А обязанности управляющих микрорайоном нам, горожанам, в отличие от Вас, хорошо понятны - это взаимодействие с администрацией района и города с целью  решения социальных и территориальных проблем жителей микрорайона. И, учитывая, что на таком приближенном уровне решением локальных проблем никто никогда не занимался (ТОСы проводили праздники, администрации писали отписки), скопился реально большой объем работы (уточнение границ собственности, зон обслуживания, работа с управляющими компаниями, жителями и проч.).

А вот и откровенная дезинформация: "Управляющий является одновременно председателем общественного совета". На самом деле управляющий микрорайоном часто предлагает себя в качестве секретаря общественного совета, поскольку заседания нужно кому-то протоколировать, а повесить эту нудную неоплачиваемую работу на членов ОСМ не особо получится. Председатель общественного совета микрорайона - отличный от управляющего выбранный член общественного совета.

Вот еще одна спорная цитата: "Однако эта система также оказалась недееспособной. Давайте посчитаем. 355 общественных советов. В каждом должно быть хотя бы человек десять. Получается, что нужно найти всего-то 3,5 тысячи человек. Готовых бесплатно в своё время (а зачастую и в рабочее) заниматься проблемами микрорайона от грязи со строек до приемки работ по капитальному ремонту (ооо, значит автору все-таки известны обязанности ОСМ?) . Желательно, ещё хоть немного образованных и адекватных. Понятно, что такого количества желающих нет, - заключает автор, - и практически все общественные советы микрорайонов недееспособны". Вот так он нас припечатал к стенке.
А знает ли автор, сколько ежедневно писем-жалоб приходит на адрес городской администрации? Кто же пишет эти письма, как не активные дееспособные и ответственные горожане, которым за это, представьте себе,  никто не платит? Откуда же берутся эти горожане, откуда у них мотивация месяцы своего личного времени тратить на безрезультатную переписку с администрацией? Уважаемый г-н Ишмуратов, возможно, вам этого не понять, но людям надоело жить в разрухе. Многие готовы тратить свое личное время и даже деньги на то, чтобы как-то благоустроить свой быт и улучшить жизненные условия своих детей. Горожане создают родительские комитеты при школах и детских садах, складываются на ремонт из собственного кошелька, занимаются предпринимательством, наконец. Поэтому найти активных и грамотных горожан - не проблема. А, учитывая, что в письмах к администрации есть их контактные данные - совсем не проблема. При желании.

Но проблема (первая проблема) в том, что и общественные советы, и управляющие начинали свою работу при полном молчании городской администрации. Почему? То ли безграмотное руководство, то ли сознательное информационное ограничение (чтобы не пришли лишние, видимо). Но факт остается фактом. Мотивированных людей никто не собирал. По-быстрому собрали кого-то по знакомству через ТОСы, ТСЖ, бюджетников. Да, по большому счету чиновники из "эффективной" администрации опять схалтурили: не желая заниматься тяжелой организационно-общественной работой, коммуникациями, они собрали в некоторых случаях совсем уж фиктивные советы микрорайонов. Мало, очень мало информации было (и есть) в прессе по поводу работы общественных советов, их прав и полномочий и главное (!) по поводу возможности любому горожанину принять в участие в их работе.  Да, в результате такой "организационной" работы общественные советы находятся сейчас в полудееспособном состоянии: туда пришли не те люди. При этом важно, что они остаются открытыми и имеют понятный механизм соучастия. А это значит, что любой активист может прийти на заседание со своей конструктивной инициативой и найти поддержку городской администрации через управляющего микрорайоном, чего раньше, при ТОС, никогда не было. А вот чтобы таких желающих было больше -  нужна большая организационная и коммуникационная работа, поддержка со стороны СМИ и понимание ценности своей активной позиции со стороны горожан.

 

Поскольку от обсуждения цитат мы плавно перешли к обсуждению проблем, дополню список.

Вторая проблема в том, что членов ОСМ пытаются направить не на то, что действительно волнует  жителей, а на реализацию приоритетов администрации, вроде "борьбы с нелегальным алкоголем" и перезаключение договоров с управляющими компаниями. Предполагаю, что эти неловкие попытки манипулировать деятельностью общественных советов - от полного отсутствия компетенций некоторых сотрудников администрации в  области общественного взаимодействия и проектного управления.
Решение как и у первой проблемы - с приходом в ОСМ активных и настойчивых горожан, способных предложить и отстоять свою повестку.

Третья проблема в том, что вместо  активного проектирования деятельности управляющих на местах силами общественных советов администрация на ходу выдумывает им дополнительную нагрузку в виде различных совещаний, обучений и проч. Дополнительную - потому что по большему счету грамотные управляющие (назначенные из председателей ТСЖ) и так достаточно хорошо знают территорию и держат в голове план деятельности. Получается, что управляющий микрорайоном вместо работы на территории проводит большую часть рабочего времени в офисах на совещаниях. 
Решение. Провести стратегические сессии в каждом микрорайоне с членами общественного совета и приглашенными для выявления основных проблем территории, приоритетов, проработки схем решения и дорожных карт.

Ну и помимо вышеперечисленных никуда не денешься от комплексных проблем, среди которых - тотальное недоверие к власти, отсутствие социальных компетенций как у горожан, так и у работников управленческих структур,   имитация работы управленческого аппарата, работа на "показуху" и т.д. Такова фактура постсоветского менталитета, и с ней так или иначе придется считаться при проектировании социальных систем.

Что реально нужно сделать сейчас:

1. Широкая информационная кампания с освещением деятельности общественных советов, управляющих микрорайонами, с приглашением активных горожан вступать в общественные советы для решения локальных проблем территории.
2. Запуск работы общественных советов через включение в работу активных, грамотных и инициативных горожан. Обучение, формирование повестки общественных советов на основе низовых инициатив и реальных проблем территории.
3. Предоставление помещений на территории для работы управляющих микрорайонами и заседания общественных советов. Поощрение самостоятельной работы общественных советов с самостоятельным формированием повестки заседаний. 
4.  Освободить рабочее время управляющих микрорайонами для работы на территории. Все обучения и совещания - по запросу.
5. Провести стратегические сессии в каждом микрорайоне с членами общественного совета и приглашенными для выявления основных проблем территории, приоритетов, проработки схем решения и дорожных карт.
6. Проанализировать работу районных администраций на предмет их эффективности и обоснованности финансовых затрат. Увеличить штат работников "в полях" под руководством управляющего микрорайоном, с сокращением кабинетного штата за счет внедрения современных информационных технологий. Обучение новых сотрудников навыкам ведения проектной работы, переговоров, конфликтологии, коммуникациям и проч. по требованию самих сотрудников.
7. Пересмотреть работу районных депутатов и направить их деятельность на решение комплексных, а не точечных проблем, при необходимости - обучение. Разработка системы контроля работы районных депутатов.
8. Разработать критерии оценки работы районных администраций, районных депутатов, управляющих микрорайонами, системы оценки территорий (индексы качества жизни и т.п.). Субсидировать территории с учетом данных по разработанным критериям. Анализировать работу управленцев по соответствующим критериям. Продумать и применять на практике меры в случае снижения эффективности деятельности. Все территориальные проекты с государственным финансированием должны в обязательном порядке проверяться по критериям эффективности.

А теперь немного о себе. Такого богатого опыта, как у г-на Ишмуратова у меня, конечно, нет. Но работу общественных советов я наблюдаю изнутри. Я вхожу в общественный совет "Куйбышевский-Нефтемаш". В последнее время плотно взаимодействовала с управляющей Сусловой Екатериной Сергеевной, представляющей микрорайон "Советский 19" в качестве активиста-волонтера по проекту "Бульвар мечты". С ее активным участием местные жители составили и подали заявку  по программе поддержки инициатив муниципальных образований, и у проживающих на территории проекта наконец-то появилась надежда на то, что будут выделены хоть какие-то копейки ремонт лужи перед Школой №67, которая стала бичом микрорайона на долгие годы. Весь наш опыт "общения" с администрациями / департаментами / депутатами  по этому проекту описывать бессмысленно, все письма-отписки выложены в ленте группы. Да, мы обращались с проектом в местный ТОС, но не нашли ни совета, ни участия, ни даже интереса. До Е.С. Сусловой не кому было представлять интересы местного сообщества в администрации. За это и особенно за активное участие, пользуясь случаем, хочется выразить Екатерине Сергеевне БЛАГОДАРНОСТЬ. 
Из СМИ я также знаю и другие успешные случаи поддержки инициатив активистов при участии управляющих микрорайонами.

P.S. Я не хвалю реформу, отношусь довольно сдержанно к оценке ее результатов. Но не смотря на все вышеописанные проблемы, данную реформу считаю большим шагом вперед к развитию полноценного местного самоуправления. Особенно важно, что шаг этот состоялся сейчас, когда городским властям за мундиальной стройкой совсем не до местных проблем и инициатив.
Большой глупостью я считаю объявлять данную реформу несостоявшейся после менее чем годовой работы и неэффективного управления. Подобные структуры социально-административного взаимодействия не могут заработать вот так сразу, по мановению руки. Им требуется долгая 7-10 летняя настройка с честной рефлексией реальной практики. А поскольку основным препятствием к развитию является наше постсоветское мышление, то изменения могут идти еще дольше.
Считаю, что если сейчас допустить ликвидацию управляющих микрорайонами и общественные советы, город и мы, горожане, очень сильно от этого проиграем.